Матвей, как вы начали преподавать историю?

Я с довольно раннего детства хотел заниматься историей. Я происхожу из академической семьи, и у меня всю жизнь было ощущение, что гуманитарные науки — это очень здорово и интересно. Классе в шестом я захотел стать археологом, но потом, уже поступая в университет, решил, что, наверное, лучше все-таки быть историком, по разным причинам. Как минимум, я плохо умею рисовать, что для археолога довольно важно.

А где вы учились?

Учился я в РГГУ. Я поступил сначала в Институт восточных культур и античности, классической истории античности. Там учил латынь, древнегреческий и все остальное. А потом, к третьему курсу, перевелся на историко-филологический факультет РГГУ и там занимался уже ранним Средневековьем. И, в общем, всю свою научную деятельность я раннему Средневековью и посвятил.

При этом мне всегда нравилось не только заниматься историей, но и делиться какими-то своими открытиями. Что меня привлекает в преподавании больше всего — это найти что-то интересное и стоящее и увлечь других людей (в принципе, любого, кто меня слушает, не обязательно ученика) теми же самыми наблюдениями.

А после РГГУ какой у вас был путь? После бакалавриата вы пошли в магистратуру?

У меня был специалитет, после него я поступил в аспирантуру. А потом пошел преподавать, в общем, все, что знал — раннее Средневековье, латынь, музыку, английский. Сначала в школу № 1514, в которой учился когда-то. А чуть позже мы с Петром Мазаевым начали корректировать большой единый гуманитарный курс для школьников, разработанный Владимиром Глебкиным для Отделения теории и истории мировой культуры. Я отвечал в основном за индивидуальные научные работы, которые у меня писали ученики на латыни, а Петр — за общую программу. Так мы с ним и кочевали по разным школам и вот теперь, собственно, добрались до Le Sallay.

Что-то находить и узнавать самому в процессе рассказывания другим — это, кажется, расхожее определение удовольствия от этой профессии. Часто учителя говорят, что они сами чему-то учатся в процессе преподавания. Это действительно так? И что это значит?

Тут я бы немного разделял педагогическую и научную сторону того, как я пытаюсь преподавать историю. С одной стороны — да, чему-то я учусь постоянно у своих учеников на каждом уроке, где бы этот урок ни проходил и на какую бы тему он ни был. Это конкретные вещи в рамках моих методов преподавания, моих отношений с учениками. Это такое оттачивание того, что я делаю. Мне кажется, что в основном, когда учителя говорят, что вот, я многому научился от детей, они имеют в виду это. То есть ты что-то сказал, эта тема очень понравилась, и ты понял, как надо рассказывать. Ты попробовал что-то новое, это никому не понравилось, и ты понял, что надо как-нибудь по-другому в следующий раз пробовать.

В научном аспекте преподавания работает другое. Сам я в школе, в университете никогда не был отличником. Никакого особого уважения к своим университетским учителям я не испытывал, даже если этого не показывал, и всегда были какие-то вещи, которые я очень четко понимал, что вот это мне интересно, нравится, а вот это неинтересно, не нравится, и эту пару я, может быть, вообще пропущу. Поэтому сейчас для меня изначально абсолютно не понятно, как провести урок на тему, которая мне неинтересна, не нравится. И каждый раз, когда я с такой темой сталкиваюсь во время подготовки к уроку или разработки программы, я пытаюсь найти там ну хоть что-то, какую-то вещь, которая лично меня бы зацепила. Мне кажется, если она меня зацепит, то есть какая-то надежда, что она зацепит учеников.

В этом смысле я, конечно, очень много узнал интересного и нового за последние три года. То есть с момента, когда я перестал преподавать только то, что нравится мне, и начал преподавать еще и то, что надо. Огромное количество каких-то неожиданных связок, внезапных переплетений и т. д.

Момент, когда у тебя в голове что-то щелкает — это, наверное, то, ради чего я, с одной стороны, занимаюсь историей, с другой стороны, занимаюсь преподаванием.

А какие вещи могут зацепить в абсолютно не интересной теме?

Это может быть все, что угодно. Какой-нибудь исторический факт, который я не знал. Это такие вещи, которые потом попадают в научно-популярные книжки.

Например?

Известная история про то, что Генрих VII, после того как победил последнего претендента на свой престол, вместо того чтобы казнить его, назначил поваром в своем замке. Это просто мелкий факт, который интересен. Со всех сторон. Он хорошо запоминается и, согласитесь, проводит параллели с современностью, с какими-то пиар-ходами нынешних политтехнологов.

Есть еще мой любимый пример того, как в истории мы совершенно неожиданно видим сегодняшний день. Между двумя величайшими историками второй половины XIX века — Фюстель де Куланжем (величайшим французским историком того времени) и Теодором Моммзеном (величайшим немецким историком того времени) — существует опубликованный и даже переведенный на английский язык обмен открытыми письмами по вопросу Страсбурга, деления его территорий и прочих аспектов, предшествующих Франко-прусской войне. Эти два без преувеличения гениальных ума пишут друг другу о довольно спорных идеях своего времени, активно обсуждавшихся в науке. И это абсолютная, местами дословная копия того, что в «Фейсбуке» писали в 2014 году во время присоединения Крыма к России. Вот такой, значит, интеллигентский раскол, прения, все точно так же. Обнаруживать такие вещи, конечно, тоже очень интересно.

Проводить параллели — разумеется, самое интересное в занятиях историей, потому что это сразу выводит нас на глобальный, системный уровень. Вместо того чтобы запоминать даты (что я всегда ненавидел, что любой школьник ненавидит), ты вдруг начинаешь видеть такую тотальную, глобальную систему, в которой все элементы переплетены и связаны между собой.

Матвей, расскажите, пожалуйста, о гуманитарном куррикулуме, который, насколько я понимаю, вы создавали с Петром Мазаевым раньше в других школах, а теперь хотите внедрить его в Школе Le Sallay Диалог.

Мы это делали в рамках ОТИМКа (отделения теории и истории мировой культуры) в школе № 1505, на основе наработок ОТИМКа школы №1514, где мы оба учились и потом работали. Изначально это, конечно, не наша идея, потому что мы сами прошли этот курс во время учебы, а разработал его Владимир Владиславович Глебкин. В рамках ОТИМКа эта методика устроена довольно четко. Это четыре предмета: история, история искусства, литература и история культуры, которая на 60 % состоит из истории философии. Каждый из предметов идет параллельно с остальными, с 9 по 11 класс. Если ты проходишь по истории Месопотамию, то по литературе ты проходишь эпос Гильгамеша, а по истории культуры — переход от традиционных обществ к теоретическим. В общем, идея довольно простая: синхронизировать главные гуманитарные предметы друг с другом, чтобы у учеников складывалось комплексное представление об историческом периоде. Так, на мой взгляд, для них и интереснее, и проще, и полезней.

Такой подход — он, наверное, кажется родителям, учившимся в школе двадцать-тридцать лет назад, нетрадиционным?

Возможно, но он отлично работает. Как внутри одного предмета, так и в программе в целом. Допустим, в прошлом году я сделал курс для 8 класса, построенный на концепциях, а не на хронологии, где мы могли в один модуль взять весь XVIII век, но только международные отношения, а в следующий модуль взять начало XVIII века, но только в империях. Например, рассматривали создание империи Нового времени.

В таком подходе гораздо более важна системность, важно, чтобы ребенок, изучая, условно, Древнюю Грецию, мог бы по литературе пройти мифы Древней Греции, а в рамках socialstudies изучить (кроме чисто исторических фактов) понятие демократии и других форм управления государством.

Это, соответственно, та же идея, когда не очень важен, может быть, порядок, по которому ты все делаешь. Потому что историю можно преподавать и от конца к началу, и от начала к концу, и как угодно. Это действительно может для кого-то оказаться непривычной идеей, но мне такая система обучения кажется имеющей много преимуществ.

***

2 июля, команда Школы LeSallay Диалог в лице сооснователей школы Екатерины Кадиевой и Сергея Кузнецова, руководителя математического и естественно-научного направления Яна Рауха, руководителя гуманитарного направления Петра Мазаева, старшей вожатой очных смен Аи Бондаровской и преподавателей Григория Саминского (география), Алексея Королева (физика) и Матвея Боруна (история) устроили День открытых дверей онлайн.

Запись мероприятия можно найти по ссылке.

***

Примечание. В предыдущей версии интервью наш гуманитарный куррикулум некорректно был назван «единым гуманитарным курсом». Эта досадная ошибка сделала возможным слияние нашей программы с программой, разработанной Владимиром Глебкиным для Отделения теории и истории мировой культуры школы №1514 в Москве. Петр Мазаев и Матвей Борун, как выпускники и преподаватели ОТИМКа выражают большую благодарность всем своим преподавателям и лично Владимиру Глебкину, однако хотят отметить, что разработанная программа, хотя и имеет много общего с программой ЕГК, но рассчитана на другой возраст учащихся, иной уровень подготовки и в основе своей имеет в первую очередь идеи гуманитарного куррикулума, разработанного для Le Sallay International Academy Мэттью Макконнелом и Мелиндой Райс.