ОСТАВИТЬ ЗАЯВКУ НА ОБУЧЕНИЕ
Илья Заславский:«Я счастлив тому, что учебные группы в нашей школе такие маленькие»
«Наша задача — научить детей не разбираться конкретно в истории, а уметь отличать истинное знание от спекуляции, то есть научить их разбираться в чем угодно»
Илья Заславский
учитель social studies
Илья Заславский — преподаватель social studies в школе Le Sallay Диалог. Мы поговорили с ним о программе обучения, преимуществах смешанного образования, разделении учеников по возрасту и полу и о том, как Исландия стала главным союзником России.
Давайте сразу поясним для тех наших читателей, которые не знают, почему мы называем предмет social studies, а не историей? Что туда входит? И какая связь с другими гуманитарными предметами?

Начну с того, что я веду группы у всех учащихся первого года и одну группу второго года. Матвей Борун, еще один наш преподаватель social studies, ведет учеников второго и третьего года.

Теперь о предмете. Термин «история» всем родителям более понятен, чем social studies, просто благодаря их собственному школьному детству. Но выделение истории как дистиллированной, чистой дисциплины — это, конечно, всегда было иллюзией, предназначенной скорее для того, чтобы родители задавали меньше вопросов.
На самом деле мы изучаем обществознание, историю, экономику, право. Мы изучаем человеческое общество, смотрим на него сквозь разные призмы, смотрим на его механическое, социальное, политическое, психологическое поведение в самых разных его аспектах. История — это взгляд на человеческое общество во времени. А мы, присовокупив обществоведческие науки, добавляем еще одно измерение и делаем эти исследования более объемными.

Как построено изучение именно истории — учите ли вы даты? Или, например, говоря об истории государств, что еще вы рассказываете детям, помимо обычного курса «Кто когда родился, умер, когда образовалось государство, и сколько занимательных войн произошло за время его существования»?

Да, мы изучаем историю в хронологическом порядке и стараемся не разрывать этот порядок настолько, насколько это возможно. Наши самые заметные отличия от других программ, в первую очередь российской, — это, конечно, меньший фокус на историю России и больший фокус на историю человеческой цивилизации в ее полноте. Я стараюсь тратить меньше времени на зубрежку фактов, которые легко гуглятся, потому что не вижу ценности в подмене поисковика ребенком. Мы все живем в пространстве общедоступного интернета, любые факты находятся на кончиках пальцев. Зубрить факты — бессмысленное занятие в нашей реальности. Значительно больше нас интересуют причинно-следственные связи.

Я объясняю детям на самых первых уроках в начале года, что мы изучаем события и явления, имеющие масштабные и далеко идущие последствия. Мы пытаемся понять, почему мир, в котором мы живем сейчас, выглядит так, как он выглядит. Для этого нужно понять, как мы дошли до жизни такой. Нужно пройти по цепочке «событие — реакция» до ее начала.
Мы начинаем от первобытных людей, образования человеческой цивилизации, древнейших государств и затем постепенно наблюдаем, как человечество в разных регионах и разных обстоятельствах сталкивается чаще всего с одними и теми же проблемами и находит уникальные решения. Почему именно эти решения были приняты в каждой конкретной ситуации, что повлияло на принятие этих решений? И какие последствия эти решения имеют за собой? В такой перспективе история смотрится очень логично, очень связно — одно событие вытекает из другого неизбежно. Заканчивается программа хронологически в начале XXI века, но это не значит, что там заканчивается история — сейчас она пишется буквально на наших глазах.

Мы отходим от задачи сдать ОГЭ по истории в конце средней школы. Как это повлияло на ваш предмет?

В первую очередь это позволяет нам не заставлять детей зубрить даты, имена, географические названия, потому что единственный способ хорошо сдать ЕГЭ или ОГЭ по истории — вызубрить бешеное количество материала, другими словами — проделать огромный объем бессмысленной работы. И я страшно благодарен школе Le Sallay Диалог, потому что отказ от поддержки ОГЭ позволяет нам наконец учить историю как науку, а не как телефонный справочник.

Идея школы Диалог сегодня — сделать так, чтобы выпускники могли потом учиться в зарубежных high schools. Есть ли какие-то особенности в программах зарубежных школ по истории?

От зарубежных старшеклассников требуют не столько знания фактов или исторических периодов, сколько наличия у них других учебных навыков. Там значительно большие требования к чтению, анализу и написанию текстов — не художественных, но академических. И мы как раз готовим наших детей к тому, чтобы они как можно больше работали с текстом — учились составлять логичное повествование, вычленять главное, правильно читать задачу, отбрасывать информационный мусор, ориентироваться в источниках и выбирать среди них те, что наиболее соответствуют теме конкретного задания. Все это им понадобится для поступления в европейские школы и далее в университеты.

Как раз для формирования этих навыков ученики пишут эссе, как правило, на стыке учебных дисциплин — литературы и истории. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой форме заданий?

Да, эссе наши дети пишут достаточно регулярно. Первый год в целом посвящен тому, чтобы они научились складывать свои мысли в связный текст — это в целом полезное упражнение для человека любой специальности. Разумеется, для детей разного возраста и подготовки объемы и типы заданий совершенно разные. Младшие пишут тексты не длиннее одного абзаца, с ответом на относительно несложные вопросы, при этом нам важно, чтобы задание было сформулировано таким образом, чтобы ребенок не мог просто нагуглить ответ. Например, первое же задание для детей первого года обучения, с которыми мы изучили поздний каменный век, неолит и неолитическую революцию, — написать текст о поселении древних людей. Рассказать, как выглядит город — точнее, протогосударственное образование, племенная стоянка. Кто там живет, какие строения в нем можно найти, чем занимаются его граждане, как он выглядит со стороны, снаружи? Пусть пока немного, буквально по одному предложению на каждый элемент этого вопроса. Для этого есть набор вопросов, на которые следует ответить развернуто — то есть не выбрать вариант из предложенных, а написать авторский текст.

А дальше задания усложняются и становятся все более интересными. Например, у меня есть любимая тема: почему во второй половине XIX века Британская и Российская империи не начали войну между собой, несмотря на то, что все этого ждали? Весь мир готовился к большой войне слона с китом, две империи готовились к войне на всех фронтах одновременно, закладывали большой фундамент под этот конфликт, набирали союзников — и тем не менее этого не произошло. И это прекрасная тема для размышления — почему?

Чтобы прийти к ответам на эти вопросы, нужно же прочитать огромное количество материала. Какие вы используете учебники, материалы?

Специфика школьного образования до некоторой степени ограничивает нас в том, какую степень информационной энтропии мы можем предоставить детям. Вне всякого сомнения, я, как любитель истории, счастлив был бы познакомить их со всеми возможными историческими теориями, враждующими школами, новыми антропологическими открытиями, но в определенный момент такой объем информации превращается в шум. Мы можем просто потратить время ребенка зря, оставив его в том же недоумении, в котором он входил в эту дискуссию. Поэтому, конечно, мы стараемся, чтобы погружение в информационные моря происходило постепенно и выверенно.

И, соответственно, там, где возможно, мы пользуемся не учебниками, а историческими источниками. Если есть возможность почитать законы Хаммурапи в русском переводе — мы читаем именно их, а не чей-то их пересказ в учебнике. Там, где есть возможность посмотреть видео с реконструкцией какого-либо сражения — мы смотрим его, а не схему в учебнике.

Формат обучения в школе Диалог — это blended learning, смешанное обучение, у нас есть очные и онлайновые периоды учебы. Каковы ваши впечатления от этого формата, и как он вам нравится?

Мы все столкнулись с этим форматом обучения, хотели мы того или нет, во время ковида и карантина. Я тогда работал в другой школе, обычной российской, и там пришлось сточить зубы на вот этом специфическом граните виртуальной науки. И мои впечатления от этого формата заключаются в том, что онлайн-обучение требует особого подхода к выбору инструментов и форм академической работы.

Сегодня я счастлив тому, что учебные группы в нашей школе такие маленькие. Это осознанный выбор, потому что после определенного количества детей в группе (в идеале их должно быть не больше шести) работа перестает быть эффективной, дети выпадают из процесса. А добавление к онлайну очных сессий — это совершенно прекрасное, блестящее решение. То, что мы можем себе такое позволить — большое спасение. Ценность очных сессий, на мой взгляд, даже не в том, что дети видят нас, драгоценных учителей, а в том, что они видят друг друга. Социализация важнее, чем многое из того, что может дать учитель, особенно детям младшего возраста, девяти-одиннадцати лет.

Для средних школьников игра — все еще ведущая форма деятельности, а общение и социализация — главная цель и стремление. И каждый раз после сессии мы видим, насколько активнее начинают работать дети, и, даже когда мы возвращаемся в онлайн, они не теряют эти связи.

В школе у нас нет классов в их привычном понимании, но есть группы, а в них уже могут быть дети разного возраста. Может ли быть так, что в одной группе есть дети девяти и четырнадцати лет, и не возникает ли здесь проблемы?

У нас, кажется, есть группа, где занимаются вместе дети девяти и тринадцати лет. И такая разница для нас не проблема, потому что возраст — это не определяющее в человеке. А мышление — определяющее. Сформированность мышления, уровень обученности и обучаемости — вот что для нас важно. Девятилетний ребенок попадет в группу к двенадцатилетним только при условии, что он достаточно зрелый, чтобы работать с ними на одном уровне.

Разновозрастные группы для нас не самоцель, это результат нашей системы формирования групп, которая основывается не на возрасте, а на совершенно других факторах. Мы очень плотно общаемся с каждым из детей, проводим собеседование на входе в школу, присматриваемся к ним на уроках и пытаемся понять, насколько им комфортно. Бывали случаи, когда дети сами обращались к преподавателям и просили перевести их в другую группу, потому что им казалось, что им было слишком тяжело или слишком легко заниматься. Мы адаптируемся к собственным запросам наших учеников и отчетливо видим, что разновозрастные группы — единственная природосообразная органическая система организации детского коллектива. Ну, ненормально же делить детей по году рождения, хуже только распределить их по полу, по цвету глаз или по росту. Любые искусственные разделения будут только усложнять ребенку процесс дальнейшей адаптации и социализации. Он же выйдет из школы и больше никогда в жизни не будет никуда помещен просто по причине возраста — это предельно неестественное положение дел.

Не могу не задать сакраментальный вопрос: существует мнение, что история — это никакая не наука, во-первых, и во-вторых, что история полностью зависит от того, с какой стороны и кто ее рассказывает. Что вы можете на это сказать в свете наших текущих обстоятельств — ухода от экзамена ОГЭ, где было традиционно много российской истории?

Что тут сказать? Вот недавно Владимир Владимирович Путин заявил, что и политология — не наука. Много есть увлекательных научных сфер, на которые глядя со стороны кажется, что это не наука. Но как раз с историей здесь все предельно просто. Все, что вы описываете — это не проблема истории как науки. Ваш вопрос описывает историю как учебный предмет, и это разные вещи.

История — это настоящая наука, и ею занимаются ученые-историки. Разумеется, в любой научной сфере находятся шарлатаны, которые желают переврать научные факты в своих разнообразных целях. От того, что в истории таких шарлатанов больше или меньше, история не перестает быть наукой. Спросите у физика, есть ли шарлатаны в их научной области — вам скажут, что их огромное количество, скорее всего, большинство. Везде есть люди, которые хотят эксплуатировать научное знание в собственных интересах.

Наша задача — научить детей не разбираться конкретно в истории, а уметь отличать истинное знание от спекуляции, то есть научить их разбираться в чем угодно. Мне как историку не так важно, чтобы они полюбили мой предмет на всю жизнь, — мне важно, чтобы они приобрели те знания и навыки, которые помогут им разбираться в том, что их будет интересовать.
Навыков этих огромное разнообразие. Есть предметные навыки: работа с источниками, хронология, то есть атрибутизация по времени, культурология — атрибутизация по конкретным культурным параметрам, умение работать с картой, умение ориентироваться в языковых группах. Но более важные — анализ текста, вычленение главного, построение целей, планирование, кооперация, лидерство — эти навыки вырабатываются в процессе изучения любых предметов, в том числе и истории.

Значит ли это, что в группе детей, которые напишут эссе на одну тему, не будет двух одинаковых ответов на вопрос «Почему между двумя империями не произошло войны»?

Разумеется! Что за радость, если вы знаете один правильный ответ? Это уже не эссе, это просто тест с вариантами ответов.

Однажды, еще в прежней школе, я предлагал детям найти для Российской империи идеальный набор союзников в первой половине XIX века. Какая страна была бы лучшим союзником для России в этот момент? Для ответа на этот вопрос нужно знать международную обстановку, понимать цели и интересы России, цели и интересы других стран, разобраться, где они совпадают, в чем противоречат друг другу. И один мальчик написал большой страстный текст о том, что лучшим союзником для России была бы Исландия. Он считал, что российский военный флот плюс викинги — все, что нужно для мирового доминирования.

У меня нет мнения на этот счет, но даже если бы оно было — это не важно. Для меня главное, что это был замечательный текст — в нем был тезис, была логика повествования, аргументы и выводы. На примере эссе ребенок учится строить логическое повествование, аргументировать свою точку зрения. Цель же этой работы — проследить способность ребенка к аналитической деятельности, анализу, синтезу, дедукции и индукции, всем существующим интеллектуальным операциям. Благодаря им ребенок сумеет ставить перед собой четкие цели, находить оптимальные пути их достижения и в конечном счете построит свое самостоятельное счастливое бытие. И в этом — смысл любого образования.